? / 0 / 1 / 2 / 3 / 4 / 5 / 6 / 7 / 8 / 9 / 10 / 11 / 12 / 13 / 14 / 15 / 16 / 17 / 18 / 19 / 20 / 21 / 22 / 23 / 24 / 25 / 26

Глава одиннадцатая:
Я не хочу испортить вечеринку
(I Don't Want To Spoil The Party)

После появления БИТЛЗ вся страна претерпела изменения, о которых британские подростки поколения Джона и мечтать не могли. Вдруг уже Англия, а не Америка, начала утверждать все новые направления в музыке и моде. Некогда монументальная столица Великобритании теперь осваивалась с новой необычной ролью главной молодежной мекки мира под названием "Разгульный Лондон" (Swinging London). Это была эра модов, мини-юбок и малолитражек, эра стремительного роста числа бистро, супермаркетов и квази-викторианских антикварных магазинов, эра удивительных новых цветов, идей и звуков.

Благодаря "британскому вторжению", начатому "прорывом обороны" Штатов Битлами, даже юные американцы, казалось, начали считать Англию мощным источником возбуждения и романтики. Точно так же, как БИТЛЗ и их сверстники когда-то "торчали" на американском рок-н-ролле (вспомним также сверкающие американские машины и костюмы, и экзотические географические названия, вроде "Мемфис, Теннесси"), теперь американские подростки фантазировали о возможных сценах и звуках Разгульного Лондона: о "Сохо" и "Челси", "Кернеби-стрит" и "Кингз-роуд". Получив заряд вдохновения от БИТЛЗ, Роллинг Стоунз, "Kinks", "Yardbirds" и "The Who", целое новое поколение длинноволосых американских ребят взялось за гитары и образовало такие группы, как "Birds", "Loving Spoonful" и "Jefferson Airplane".

Юные британцы уже не были обязаны считать свою страну безнадежно второсортной и несовременной. В жалкие останки Британской Империи Разгульный Лондон сделал столь остро необходимое вливание новых идей, новых денег и жизненной энергии. Это было то время, когда молодые мужчины и женщины равнодушной провинциальной массы в короткий срок одержали победу над наследственностью привилегий и традиций (вспомним символическую значимость награждения Битлов орденами МВЕ королевой Елизаветой). Действительно, в новом вверхтормашном порядке вещей, созданном эпохой Разгульного Лондона, новой королевской властью стали Джон, Пол, Джордж и Ринго.

БИТЛЗ были частыми посетителями ряда модных лондонских ночных клубов, или "дискотек", как их тогда только начали называть. Первым таким стал "Ad Lib" ("Экспромт"), отделанный дубом и освещаемый коконами канделябров и расположенный на вершине самого высокого здания Лондона. За ним появились "Скотч Св. Иакова", "Мешок гвоздей", и, наконец, "Спикизи" ("Говори непринужденно"), "Блейз" и "Сибилла", совладельцем которого был Джордж Харрисон. Эти места и стали практически единственными, не считая домов других БИТЛЗ и случайных частных вечеринок, куда Джон осмеливался и решался выбираться вечером.

Правда, один раз он все же согласился, но с большим нежеланием, пойти со мной "выпить в спокойной обстановке" в один солидный паб в Уэйбридже. Это вылилось в постоянный поток охотников за автографами в котелках, в один голос утверждавших, что просят его роспись для своих жен и детей. "Ну, теперь ты видишь, Пит? – устало вздохнул Джон. – Давай, ради Бога, поедем домой!" Он терпеть не мог, когда его разглядывали и донимали незнакомцы.

В "Экспромте" или "Спикизи" Джон мог не волноваться за просьбы дать автограф. Там все были слишком заняты сохранением своей сверхмодной маски, чтобы допускать подобную бестактность. Для того, чтобы попасть в клуб, прежде всего нужно было быть, или, по крайней мере, быть знакомым с известным членом аристократии Разгульного Лондона. Говоря языком одного из хитов той эпохи, нужно было быть "в контакте с избранной толпой, чтобы ходить туда, куда ходит избранная толпа".

Как это ни странно, именно Джон иногда больше всего волновался от присутствия рядом знаменитостей. Когда мы однажды сидели вместе в "Спикизи", он узнал Грэхема Нэша из "Холлиз" и подошел к нему для коротенького разговора. Джон вернулся к нашему столику с торжествующей улыбкой, но все же признался, что не нашел нужных слов. "Я никогда не знаю, о чем говорить с этими поп-звездами", – сказал он. Со временем, однако, он близко подружился со многими из них.

Обычно практически все крупнейшие британские поп-звезды собирались в каком-то одном клубе, с этого самого момента получавшего звание "места сбора избранных". БИТЛЗ, "Роллинг Стоунз", "Кинкз", "Ху", "Энималз", "Ярдбердз", "Холлиз", "Крим", "Джимми Хендрикс Экспириенс", "Муди Блюз" и еще несколько других групп и составили то, что Джон однажды назвал избранным "мужским курительным клубом". Со своими сверстниками Джон чувствовал себя достаточно раскованно, чтобы проспорить до утра о музыке и о делах в мире. А иногда, после того, как клуб официально закрывался и почти все расходились по домам, кто-нибудь из БИТЛЗ, Роллинг Стоунз и их избранных друзей забирался на крошечную сцену "Спикизи" и устраивал марафонский джем-сешн.

Из всех соперничающих с БИТЛЗ британских групп Джон больше всего выделял Роллинг Стоунз – и в плане личной дружбы, и в плане профессиональной конкуренции. Он любил не только общество Мика Джэггера и Брайана Джонса, хотя и не настолько, чтобы скажем, пригласить их в Кенвуд, но и восхищался бескомпромиссным ритм-энд-блюзовым звучанием ранних записей Стоунз и завидовал их "хулиганскому" имиджу. Но его восторги пропадали по мере того, как Стоунз, по его мнению, начали копировать БИТЛЗ. (Джон считал, что "As Tears Go By", "Paint It Black", "We Love You" и "Their Satanic Magesties Request" слишком напоминали по духу соответственно "Yesterday", "Norwegian Wood", "All You Need Is Love" и "Sgt. Pepper's Lonely Hearts Club Band", а обложка альбома "Bagger's Banquet" была воспринята им как производная от "Белого альбома" БИТЛЗ).

Но, в отличие от Пола, Джон не стремился не отстать от успехов лондонских собутыльников. Пластинки, которые он слушал в Кенвуде, почти все были американскими. (Вместе с тем, Джон не разделял продолжающихся восторгов Пола и Джорджа от "Бич Бойз".) Обычно он почти беспрерывно проигрывал синглы, вроде "Lighting Strikes" ("Удары молнии"), Лоу Кристи и "What's So Easy For Two Is So Hard For One" ("То, что просто для двоих, очень сложно для одного") Мэри Уэллс, равно, как и альбомы "Бердз", и больше всего – Боба Дилана. Фактически, первое впечатление от Дилана на Джона было сравнимо с эффектом, произведенным Элвисом десятью годами раньше. Как можно заключить из материала, написанного им в 1965 году, Джона больше всего впечатлило и восхитило то, как Дилан легко играл словами. Он часто и с огромным удовольствием цитировал такие строчки, как "даже президенту Соединенных Штатов иногда полезно побыть голым". К тому же, в отличие от Элвиса, Бобби оказался приятным компаньоном, и именно он познакомил БИТЛЗ с марихуаной.

Со временем Джон со все большей неохотой покидал свое любимое канапе, телевизор и пластинки Дилана, чтобы уезжать на ночь в клубы. Возможно, отчасти это произошло оттого, что смыслом этих клубов прежде всего оставались танцы, а Джон, как уже ранее упоминалось, ненавидел это занятие. Поскольку и Джордж разделял его антипатию, мы с Терри Дораном нередко уезжали с Син и Пэтти за город на ночную прогулку. С Терри, очаровательным парнем, мы познакомились как с одним из ливерпульских собутыльников Брайана Эпстайна. Его неистовое чувство юмора и бескорыстная привязанность к БИТЛЗ в конечном итоге помогли ему попасть в число самых верных друзей группы. И Терри, как и Син, Пэтти и я, очень любил танцевать. Что касается Морин, то ей редко требовался кавалер, ибо Ринго никогда не уставал от посещений клубов и часто танцевал всю ночь напролет.

И все же иногда Джона можно еще было раскачать на посещение вечеринок, постоянно устраиваемых его знаменитыми приятелями. А Силла Блэк, старая подруга из Ливерпуля и единственная женщина в непрерывно растущей команде артистов Брайана Эпстайна, прекрасно организовала празднование 25-летнего юбилея Джона, которое достигло своего апогея во время беспрерывного потока заздравных песен, перемежаемых вылазками домой в передвижном коктейль-баре, устроенном в "Роллс-Ройсе" Джона. Брайан также постоянно организовывал щедрые вечеринки и пикники, хотя не все они предполагали присутствие БИТЛЗ. (Однажды Ринго и Морин решили нанести Брайану неожиданный визит – и неожиданно попали в чисто мужскую компанию, где участники танцевали и обнимались так, словно это было самым обычным занятием).

Из всех вечеринок, на которых я побывал с БИТЛЗ, наиболее точно отразился дух той эпохи на вечеринке, устроенной одним из любимых приятелей Брайана по шоу-бизнесу, Лайонелом Бартом, прекрасным молодым композитором, незадолго до этого поставившим четыре мюзикла, которые конкурировали между собой в театрах лондонского Вест-Энда. Он жил в роскошном особняке "Челсия", который увенчивали изящные башенки, и который стоил, по словам Барта, около 100 000 фунтов. Каждая комната – от загроможденной античностью гостиной до личного кинотеатра – несомненно, была отмечена печатью Разгульного Лондона, т. е. оригинальностью, жаждой наслаждений и огромным богатством. Один из его туалетов был не чем иным, как элегантным резным царским троном, поставленным на устланом богатыми коврами подиуме с несколькими ступенями, возвышавшими трон над ванной.

К вящему восхищению и восторгу Джона хозяин дома превратил свой дом в настоящий лабиринт с опускающимися дверьми, потайными лестницами, тайными выходами и полупрозрачными зеркалами (некоторые из которых занимали стратегическое положение на потолках спальных комнат, где обычно располагались миловидные гостьи хозяина). Бродя с Джоном по этому дому, мы постоянно натыкались на стены в местах, где всего мгновение назад виднелись комнаты и коридоры.

Что касается самой вечеринки, то на ней концентрация знаменитостей была самой большой из всех памятных мне случаев. Краем уха я услышал, как популярный диск-жокей Кенни Эверет жаловался Битлам, что Би-Би-Си "не дает ему развернуться". "С ними просто нужно драться, – сказал Джон. – И в конце концов ты сможешь их одолеть, если не дашь им прежде повалить себя."

Тем временем "звезда" британского телевидения Лайонел Блэир демонстрировал женам БИТЛЗ свои знаменитые танцевальные номера. После этого он показал никем у нас прежде не виденный фотоаппарат "Поларойд" и дал нам немного побаловаться этой удивительной новой игрушкой.

Как и всегда при подобных сборищах позволительны были всевозможные экзотические штучки и к концу вечера некоторые знаменитости начинали заниматься довольно необычными делами. Однажды Бет по случайности забрела в одну из комнат для гостей, чтобы воспользоваться туалетом, а когда вышла назад, увидела двух голых мужчин, кувыркающихся в постели. Она попыталась незаметно выскользнуть из комнаты, и тут обнаружила, что дверь заперта. Но, к счастью, те два парня были слишком увлечены друг другом, и не заметили ее отчаянных и, в конечном итоге, успешных поисков ключа.

Одной из групп, с которой Джон продолжал часто видеться, были "Муди Блюз", жившие вместе неподалеку от Уэйбриджа. "Мудиз" регулярно устраивали открытые субботние "вечеринки на дому", где всегда были лучшие закуски, лучшая выпивка, лучшая "травка" и лучшие старлетки и модистки. Именно на одной из таких вечеринок я увидел впервые мини-юбку. Однако Джона больше всего привлекали сами "Мудиз", которые, несмотря на унылость своей музыки, были, наверное, самыми веселыми ребятами, встречавшимися нам с Джоном.

В типичном номере "Муди Блюз" их гитарист Денни Лэйн, сейчас больше известный как одно из "Крыльев" Пола МакКартни, выступал в роли крутого старого сержанта, а прочие участники группы – в роли взвода желторотых новобранцев. Каждый раз, когда Денни выкрикивал свои хриплые команды, они выполняли их так, словно ничего не поняли: шагали не в ногу, ставили подножки и маршировали прямо на стены. Как комедийные актеры, они обладали превосходным чувством ритма и неизменно доводили нас с Джоном до коликов в животе от смеха.

Если Джон был в хорошем настроении, он нередко брал в руки гитару и устраивал воодушевленные всеобщие песнопения. Впрочем, иногда мы довольствовались и глупыми играми в фанты и им подобными. Мне запомнился один типичный случай.

"Тук-тук", – сказал Джон.

"Кто там?" – хором ответили мы.

"Синайл."

"Какой Синайл?"

"Повидай друга Найла за рекой", – выпалил он, вызвав смех и аплодисменты всех, знакомых с песней "Кинкз" "See My Friend Across The River" ("Повидай моего друга за рекой") (игра слов. Первый ответ: "Senile" – имя, на слух воспринимается и как "повидай Найла" (See Nile). Второй ответ: изменение названия песни "Кинкз" с превращением "See My Friend" в близкое по звучанию "See Nile Friend" – прим. пер.)

Джон по-прежнему оставался мастером моментальных каламбуров, хотя, к сожалению, большая часть его "пенок" и "перлов" с тех пор забылась. Говоря бессмертными словами Доктора Уинстона О'Буги, "нужно было присутствовать при этом".

Другой группой, находиться с которой доставляло Джону особое удовольствие, были "The Monkees" ("Обезьянки"). Это тем более иронично, если вы вспомните, что образ этой группы был бесстыдно скопирован (не кем иным, как американским телевидением) с ранних БИТЛЗ. А между тем, вне поля зрения журналистов и телекамер они были гораздо более склонными к фарсу в духе "A Hard Day's Night", чем сама Потрясающая Четверка.

Мы с Джоном обнаружили это в одну из субботних ночей во время их первого визита в Лондон, когда Джон импульсивно решил поехать к ним в отель на вечеринку. Особенно невменяемым "шизиком" оказался Микки Доленц.

Безумные коронки "Обезьянок" были настолько увлекательны, что только на рассвете я вдруг вспомнил, что должен вернуться на остров Хэйлинг, чтобы открыть свой магазин. Видя, что Джон еще слишком возбужден, чтобы ехать домой спать, Микки Доленц очень любезно предложил мне услуги своего шофера, дабы я смог заехать в Кенвуд за ключами и своей машиной.

Однако, когда мы выехали за город, этот водитель, видя возрастающую загруженность улиц машинами, едущими в Лондон, начал все больше беспокоиться приближением утреннего часа "пик". Как он объяснил, через два часа "Манкиз" должны быть в аэропорту. В итоге я попросил его высадить меня в Эшере, откуда я попытался доехать до Уэйбриджа автостопом. Но когда стало ясно, что никто в "биржевом поясе" не собирается тормознуть ради длинноволосого юнца в цветастой рубашке, я с радостью взял такси.

И только тут меня озарила страшная догадка, подтвердившаяся быстрым обследованием карманов, что предыдущим вечером я уехал с Джоном без ключей и денег вообще. Раздраженному этим водителю такси пришлось довольствоваться обещанием уплаты в будущем (и закладом моих дорогих часов) и высадить меня в Кенвуде, где передо мной предстали устрашающие изгороди из колючей проволоки, замки и сигнализация. Вдобавок, Синтии дома не оказалось. В конце концов я все же умудрился перепрыгнуть "на ту сторону" и взобраться на второй этаж к окну, которое оказалось приоткрытым. Дергаясь и извиваясь, я уже пролезал внутрь, как вдруг услышал шум подъехавшей машины Джона.

"Эй, Пит! Какого черта ты там делаешь? – крикнул Джон, покатываясь от созерцания моих ног, торчавших из его окна. – Ты пропустил самую интересную часть вечеринки!"

Однако, в 1966 году даже вечеринки становлись все более редкими, ибо Джон все более и более превращался в отшельника. Начальное трепетное волнение от славы осталось далеко позади, а сверкающая поп-сцена постепенно перестала его занимать. При всем этом, Джон продолжал оставаться страстным искателем новых направлений и новых воплощений. Саркастические строки о "человеке из ниоткуда, сидящем в своей ниоткудышней земле" фактически были адресованы не кому иному, как ему самому.


? / 0 / 1 / 2 / 3 / 4 / 5 / 6 / 7 / 8 / 9 / 10 / 11 / 12 / 13 / 14 / 15 / 16 / 17 / 18 / 19 / 20 / 21 / 22 / 23 / 24 / 25 / 26

Оглавление / Предисловие / Two Of Us / Bad Boy / Love Me Do / Roll Over Beethoven / Come Together / Yer Blues / Getting Better / Baby You're A Rich Man / It's All Too Much / What Goes On? / I Don't Want To Spoil The Party / Day Tripper / It's Only A Nothern Song / Run For Your Life / Sgt. Pepper's Lonely Hearts Club Band / The Fool On The Hill / No Reply / Magical Mistery Tour / Flying / Drive My Car / The Ballad Of John And Yoko / I Want You (She's So Heavy) / I Should Have Known Better / Tomorrow Never Knows / Ob-La-Di Ob-La-Da / Беседа с Питом Шоттоном